Введенная в России в 2003 году Болонская система образования c тремя уровнями высшего — бакалавриат, магистратура, аспирантура — в то время поддерживалась многими отечественными экспертами и педагогами с небескорыстной мотивацией. А те, кто сопротивлялись ей, пытаясь аргументированно сохранить модель образования, унаследованную из СССР, были в меньшинстве и считались ретроградами. С известной майской инициативой Минобразования времена меняются, но остается «человеческий фактор».
Photo by Element5 Digital on Unsplash
Личный опыт
В те годы заканчивал первый вуз — СПбГУКИ (современное название). Научным руководителем была «бабушка» — к.п.н Тихомирова И. И., редкий специалист по детскому чтению. С сообществом единомышленников она заявляла, что строго разделились сторонники и противники «новой» болонской системы, и принудительное навязывание (за нее, кстати, активно выступал Джордж Сорос — американский трейдер, финансист, инвестор и филантроп, сторонник теории открытого общества и противник «рыночного фундаментализма») к хорошему не приведет: «мы даже не пересекаемся» — такова цитата из мнения Тихомировой и ее коллег, в том числе почетного профессора СПбГУКИ д.п.н. Бородиной.
Тогда была «партия» продвижения болонской системы на всех уровнях, включая министерский. Мотивы надо спросить у них.
Когда уже в 2012 году я учился в магистратуре РГПУ им. Герцена, у д.п.н Галактионовой, мы пользовались «планшетами» «от Сороса». Это «техническое сопровождение» осуществлялось абсолютно открыто. Многие известные научные деятели получали преференции.
Инициатива шла сверху. Была удобна на всех уровнях: кто имел предпринимательскую жилку и вписывался в сообщество «поддержки» Болонской системы, получал выгодные предложения для стажировки за рубежом со студентами, поддержку ректората в своих вузах, финансирование для проведения международных конференций, повышал авторитет, прекрасно понимая, что «нужно попасть в волну».
«Креативный» директор школы Михаил Маркович Эпштейн, Т. Г. Галактионова, профессор РГПУ им. Герцена А. Ахаян (и не только) — из тех, с кем сталкивался — вполне в правовом поле продвигали Болонскую систему в РГПУ. С ориентацией на европейский уровень и европейских специалистов.
Пример. В то время как в России был отечественный опыт и пример в области детского чтения и развития разных типов интеллекта от А. М. Левидова, Н. А. Рубакина и др., магистрантов ориентировали на западных специалистов, в соответствии с интересами кураторов магистерских программ — на Говарда Гарднера из США.
Занятие в магистратуре 2011 год, РГПУ им. Герцена, программа профессора Галактионовой, автор в центре
Нельзя было игнорировать: студент магистратуры — от преподавателя и научного руководителя зависим.
Болонская система образования в России
Как следствие реформы российского образования, вместо федеральных государственных требований к образовательным программам разработаны федеральные государственные стандарты (ФГОС) для образовательных учреждений — для детского сада, начальной и основной школ, вузов и методистов, и заканчивая курсами повышения квалификации. Введены стандартизация и регламент оценки знаний, нормы подтверждения компетенции и квалификации.
С тех пор педагоги в любезном моем Отечестве — от воспитателей и специалистов дошкольных ОУ, учителей основной школы до научных руководителей аспирантов в вузах, аспиранты и исследователи любого уровня — для подтверждения компетенции и квалификации при аттестации представляют свидетельства и удостоверения о прохождении обучения: курсов повышения квалификации, вебинаров, практик, конференций, свидетельства об авторских публикациях.
Давно наблюдается уклон в формальную сторону, «расплодились» соответствующие «услуги» в правовом поле. Курсы, оргкомитеты конференций, научные — рецензируемые ВАК РФ и публицистические СМИ, организаторы вебинаров стали выписывать эти «бумаженции» за определенную плату, и участникам процесса стало выгодно, а те, кто не желал — приспособились.
Один из результатов введения в России Болонской системы: сама по себе она неплоха, переход на нее был оправдан, аргументирован пользой. Однако при введении на «российские рельсы», как нередко бывает, практики столкнулись как с человеческим фактором, так и с «местными условиями».
В итоге введенную в России в 2003 году образовательную систему на манер Болонской я бы не определил в точности таковой. Она получилась неким симбиозом, гибридом «болонско-российской» системы образования, при которой минусы заметны, а плюсы — условны.
Тем не менее система работает, к ней привыкли. Переход, разумеется, проходил не одномоментно, а инертно в течение 8−10 лет. Лишь в сентябре 2013 года вступил в силу федеральный закон «Об образовании в РФ», аспирантура стала третьей ступенью высшего образования со всеми последствиями: программы аспирантуры, подлежавшие государственной аккредитации, должны были соответствовать ФГОСам; государство взяло их под формальный контроль под эгидой лицензирования деятельности. Научным организациям, не имевшим статуса вузов, стало затруднительно обеспечивать учебный процесс в аспирантуре по ФГОСам, поэтому сократился прием аспирантов.
Что-то подобное в части переходного периода на 5−8 лет предстоит теперь в качестве эксперимента, если заявленная в Минобразования инициатива отказа от Болонской системы в России получит практическую реализацию. Людям-то все одно — ко всему привыкают, такова человеческая природа. Но… жалко школьников и студентов, которые будут учиться в «эпоху перемен».
Еще до известных министерских заявлений от мая 2022 года план по ретроградному переходу обратно с ФГОС (федеральных государственных стандартов) на ФГТ (федеральные государственные требования), успешно действовавших до вступления в силу «закона об образовании», всесторонне осуществляется. Министерство заявило, по сути, о фактическом переходе, в то время как он намечен и спланирован давно.
Плавный переход на ФГТ — менее заорганизованные регламентом, относительно ФГОСов, и оставляющие условную автономию требования — начался 1 сентября 2021 года согласно, в том числе, федеральному закону от 30 декабря 2020 г. № 517-ФЗ.
Выход из Болонской системы образования
Я продвигался по своему образовательному маршруту именно в Болонской системе. 2008 год — специалист, 2012 — магистр, 2017 — аспирант. С учетом сказанного выше, отказ от Болонской системы в России автоматически и вполне не вернет отечественную систему образования к стандартам СССР. Это невозможно. Будет некий симбиоз, паллиатив, а потому большой эффективности от «нововведения» не ожидаю.
Многие деятели заработают на этом, как в мое время соучастия в популярных образовательных программах «от Сороса» и Болонской системы. Но утверждать, что только отказ от ЕГЭ в школах или переход на ФГТ решит все проблемы современного образования — нельзя. Это самообман.
Образование, как и педагогика, любой ответственный воспитательный процесс держится на людях, учителях, исследователях. И если в угоду небезупречных целей выгоды они используют положение и программы «под себя», результат для обучающихся у них — под вопросом. Разумеется, если предполагать не номинальный, не формальный результат. А с формализмом и формальными отчетами все будет в порядке, этому научил многолетний опыт.
В чем смысл и кто виноват? Предполагается, что преимущество отказа от Болонской системы в России — в независимости отечественной образовательной модели. Это самообман и очередной шаг на изоляцию от международного исследовательского сообщества с аргументацией «мы свое, лучшее создадим». В то время как международные валидные и авторитетные исследования PIRLS и PISA подтверждают преимущество Болонской системы образования.
Только в России она не получилась «вполне Болонской». В свое время 25 лет у власти был реформатор — император Александр I, но швейцарских кантонов в России не получилось, пусть императору и хотелось. Ничто не помешало использовать Болонскую систему «по уму», к примеру, в соседней Финляндии, регулярно раз в 4 года признаваемой международными исследования PISA в тройке лучших образовательных моделей мира — по результатам наличия знаний и умения их применять выпускниками школ и университетов.
В финской модели прижилась необычная для России и мира позиция — лиценциат. Нечто среднее между аспирантом и кандидатом наук в России. После лиценциата идет доктор философии в области определенной сферы наук (PhD). «Финская» модель оправдала себя годами, она не мешала адаптировать в соседней стране элементы Болонской системы. Поэтому проблема не в Болонской системе, а в адаптации ее в наших реалиях, с этим есть проблемы.
Отечественные специалисты от науки и образования как будто в постоянном поиске — и по-прежнему нас «шарахает» из стороны в сторону, маятник прерогатив регулярно качается от запада — на восток, от европейской модели — до доморощенной. Причем важно понимать: не столько виноваты педагоги, сколько они вынуждены выполнять небезупречные решения администраций и указания, инициируемые в министерстве.
Да и Болонская система, довольно успешная при правильном ее применении на практике, в том не виновата. Поэтому не ожидается в России хороших результатов от предстоящей реформы. Пока — так. При том что самая главная и непреходящая ценность Болонской системы в мире, о чем мало говорят, в том, что она способствует образовательному маршруту длиною в жизнь, при котором человек, вне зависимости от возраста, если хочет, постоянно учится, совершенствует знания и интеллектуально растет.
